| Меню сайта |
|
|
 |
| Категории каталога |
|
|
| Наш опрос |
|
|
|
Интервью В. Цоя для газет
|
Интервью газете "Ленинская
смена" (Алма-Ата)
-Год назад ты сказал, что у вас очень ленивая
группа. Если честно, я даже не расчитывал, что "КИНО" выберется к нам.
-У нас очень много предложений, но мы выбрали
Алма-Ату, потому, что я очень полюбил этот город. Мы вообще очень мало
гастролируем. Лучше больше времени отдавать работе над деланием музыки,
чем над ее исполнением.
-В вашей программе не прозвучало ни одной
новой песни...
-Мы решили, что лучше показать сборную программу
песен "КИНО", потому, что никогда не были в Алма-Ате, но с упором на "Группу
Крови".
-Это блестящий альбом, и, кстати, он уже
давно стоит в хит-параде нашей газеты. А что вы собираетесь делать дальше?
-Мы никогда ничего не собираемся. Мы играем
ту музыку, которая нам нравится в настоящий момент. Потом он проходит,
наступает другой момент. Планов никаких мы не строим.
-А как все началось?
-Обычно. Я с детства занимался в различных
художественных заведениях. Лет в 18 я все это бросил и стал играть песни.
Первый альбом 45 был записан на обычном четырехдорожечном "Тембре", а "Восьмиклассница"
-- даже на "девятой" скорости, забыли переключить, но получилось классно!
Альбом был акустическим, но даже на таком
уровне записи это было очень сложно... Он стал довольно популярным в узких
кругах любителей рок-музыки, хотя это и не рекламировалось и нe снималась
по телевидению. У нас же появилась некоторая репутация, даже авторитет,
мы уже сами могли выходить на какие-то студии. Следующий альбом "Начальник
Камчатки" был электрическим и несколько экспериментальным в области звука
и формы Не могу сказать, что он получился таким, каким мы его хотели видеть
по эвуку, стилевой направленности но, с точки зрения эксперимента, это
интересно.
- Потом была "Это не любовь" - открытое гитарное
звучание.
- Это тоже был в некотором роде эксперимент.
Хотелось отбросить все эти студийные причиндалы - компьютеры, синтезаторы
- и сыграть альбом просто на гитарах.
- Ты, помнится, говорил, что тебя он не очень
устраивает.
- А я вообще не могу сказать, что меня что-то
устраивает. Если бы меня что-то устраивало, я бы этим просто перестал заниматься.
Мне нравится альбом "Группа крови", хотя и не весь. Это почти похоже на
то, что мы хотели сделать.
- Альбом "Ночь" - единственный, выпущенный
фирмой "Мелодия" и, кстати, даже без вашего ведома. Вы хоть в курсе планов
этой фирмы?
- Совсем не в курсе. Не знаю и, честно говоря,
знать не хочу.
- Но авторские, по крайней мере, вам заплатили?
- Нет.
- Как в Дании прошли концерты? Все-таки они
там привыкли к англоязычному року.
- Это был один концерт, благотворительный,
в фонд Армении. Принимали хорошо.
- А с чем связана поездка в Америку?
- С выходом там пластинки "Группа крови".
- Значит, в Америку ты все же не отказался
поехать?
- Там меня никто не знает, можно спокойно
гулять по улицам...
- А как ты сейчас относишься к тому, что
о тебе пишут, показывают по телевидению? Ты как-то говорил, что у тебя
мечта попасть на телевидение.
- Я соврал.
- Ты часто врешь?
- Очень часто. Почти всегда, честно говоря.
- И сейчас, в том числе?
- Не знаю. Минут через 10 скажу.
- Ну, а если серьезно. За последний год вы
стали очень популярны. Это как-то изменило вашу работу?
- Конечно нет, а как это могло изменить?
Мы с юмором относимся к популярности. Это вещь случайная.
- Я считаю, что ваша популярность - вещь
закономерная. Мог ли ты год назад предполагать такой бешеный успех?
- Я вообще стараюсь никогда ничего не предполагать.
- Знаешь, для многих ты сейчас - как свет
в окне. Некоторые уже даже одеваются "под Цоя". Что скажешь?
- Только одно: не сотвори себе кумира.
Интервью газете "Политехник"
(Ленинград) 24.02.1984
- Что главное, по-вашему, в музыке? В чем
секрет её популярности?
- Я думаю - актуальность. А в общем, песни
должны быть хорошими.
- Мы
знаем ваши стихи - и простые, жизненные, на волнующие всех нас темы, и
более сложные, с подтекстом. Что вам ближе?
- Я не представляю себя и без того, и без
другого. Мир многолик, многолики и стихи.
- В
чем вы лучше можете выразить свои мысли - в стихах или в музыке?
- Точно не знаю. Наверное, текст и музыка
едины, ведь мысль в них одна. А вообще, стихов я не пишу, только песни.
-Какие
современные эстрадные группы вас интересуют больше всего?
- Те же, что и вас: "Аквариум", "Зоопарк
. "Алиса". Кстати, "Алиса" сейчас возобновила работу с Кинчевым, наверное,
мы их увидим на рок-фестивале.
- А из западной музыки?
- Для нас интереснее всего работа независимых
фирм грамзаписи. До нас же доходит чаще всего музыка "продающаяся", музыка
для танцев. Уши привыкают к стандартам. А у независимых фирм небольшим
тиражом выходят пластинки групп, не ориентируюшихся на стандарты. Нам зто
ближе.
- Виктор,
не находите ли вы у нас или на Западе аналогов своему творчеству?
- Я их не ищу. Хотя мы слушаем очень много
музыки. Это входит в нашу работу. Возможно, какое-то влияние есть, но каждая
наша песня проходит через собственную призму.
-Что
вы предпочитаете - концертную или студийную работу? И что вы стараетесь
использовать больше, акустическую или электрическую музыку?
- Концерты и записи неразделимы. Сейчас очень
остро встает проблема звука на концертах "Кино". Мы хотим превратить концерты
в нечто "горячее", поэтому мы ориентируемся на тех, кто слышал наши песни
в записи и знает их.
- Какие у "Кино" проблемы?
- Только организационные. В музыке у нас
тупиков нет. Мыслей и желания работать много.
- Что вы ждете от публики?
- Я хочу, чтобы среди слушателей были только
те, кому близка моя музыка. Приятно играть для тех, кто понимает тебя.
- В заключение традиционный вопрос о творческих
планах.
- В апреле мы закончим запись нового альбома.
Потом поедем в Киев для участия в съемках короткометражного художественного фильма.
Ну и будем готовиться к рок-фестивалю здесь и в Вильнюсе.
24 февраля 1984 г.
Интервью газете "Молодежь
Эстонии" (9.05.1988)
- Скажите, Виктор, вам часто приходится выступать
в такой "тихой" аудитории, которая наблюдалась в рок-гостиной нашего Дворца
культуры и спорта? Обычно ваша публика кричит
и шумит, и танцует, в общем, очень откровенно выражает эмоции.
- Ну, конечно, нечасто. Но, заметьте, в зале
сидели далеко не тинэйджеры, ведь кричат, в основном, они. И потом такие
концерты, где я один с гитарой, и не рассчитаны на бурную реакцию.
- А бурная реакция вам необходима?
- Нет, мне важно - чувствовать. Вот это очень
важно.
- Сейчас нашему року открыли все окна, все
двери, подул сквозняк, все можно, подполье кончилось. Вы верите в свежесть
этого сквозняка?
- Знаете, мне все равно. По большому счету
мне все равно, где играть, - в квартире, в подпольном клубе или в зале
на десять тысяч человек. У меня есть возможность играть - я играю. Нет
такой возможности - я готов это делать бесплатно. Сейчас у меня есть возможность
шире выступать - я ею пользуюсь, и то не всегда. В любом случае делаю то,
что хочу. Разумеется, насколько позволяет ситуация, в том числе и
политическая ситуация в стране.
- И вы совершенно не думаете о том, насколько
искренни те, кто сейчас громко так заговорили о роке, как о больном ребенке,
нуждающемся в ласке?
- Нет, я вполне отдаю себе отчет в этой суете.
И не доверяю ей.
- А чему вы доверяете?
- Не знаю... Есть люди, которым доверяю,
и есть люди, которым я не доверяю. Есть люди, в чьей искренности сомневаться
не приходится, и есть люди, которые мне кажутся нечестными. Допустим, тот,
кто два-три года назад кричал, как это ужасно, как это все омерзительно,
какое это подонство и пошлятина, сейчас кричит, какие они замечательные,
наши рокеры, какие они молодцы и борцы за правое дело...
- Вы себя ощущали когда-нибудь борцом за
правое дело?
- Скорее, я просто занимался тем, что мне
нравится, и к каким-то препятствиям, которые приходилось преодолевать,
относился философски. Потому что точно знал, что ничем дурным я не занимаюсь.
По большому счету все эти конфликты с роком на меня не влияли. Они меня
не заботят. Заботит отношение людей - в массе. И я бы не согласился поменяться
местами с... кого бы лучше вспомнить? Вобщем, с любым представителем популярной
эстрады.
- То, что произошло у нас в стране с рок-музыкой,
как вы думаете, это нормальный, тысячелетний конфликт поколений или нечто
принципиально отличное?
- Конечно, в этом есть доля проблемы "отцов
и детей", потому что всегда получается так, что у власти стоят "отцы",
то есть люди другого поколения, которым непонятно и неблизко то, что волнует,
тревожит, будоражит "детей". И оии считают это не недоступным для себя,
а неестественным, быть может, ненормальным. В отличие от "детей", которые
считают это своим, считают своей культурой и так далее. Такой конфликт
существует всегда и везде. И даже на Западе всем группам, направлениям
и течениям приходилось через это проходить. А потом все новое всегда натыкается
на сопротивление старого. Но с нашим роком, конечно, сыграла свою роль
и ситуация в стране, которую называют периодом застоя. Это слово, хоть
его уже затаскали, по сути своей очень точное - застой. И оно говорит само за себя. Согласитесь, зто очень странно, когда
пишешь песни, в которых нет ничего крамольного, а воспринимаются они и
как крамола, и как мерзость. При том, что сам ты точно знаешь, что можешь
собрать многотысячный зал, - и люди придут, и будут слушать, и откликаться,
и переживать вместе с тобой. Но ведь, правда, странно - всерьез предполагать,
что в зал этот собираются тысячи подонков и мерзавцев? А если почитать
некоторые газеты трехлетней давности, то так оно и складывалось в чьих-то
недалеких умах и еще преподносилось как истина в последней инстанции. Странно,
когда ты знаешь, что можешь работать, что ты живой, а тебя не замечают
и делают вид, что тебя в природе нет. А ты на самом деле просто другой,
не такой, как все привыкли, - не такой блестящий, переливающийся и радующий
глаз. И за это тебя исключают из поля зрения. Вот это, я думаю, в другой
стране было бы невозможно. Это, я думаю, характерно только для нас.
- Держать и не пущать?
- Да, именно. И просто - не замечать. На
официальном уровне. В то самое время, когда массы, огромные массы, и видели,
и знали, и любили. И ведь множество людей в результате от этого сильно
пострадало. Мы ведь молодые, и мы еще как-то успели. А были и постарше,
которые не успели - и сломались, и ушли, даже из жизни ушли. Тот же Высоцкий
- яркий пример.
- Но приходилось наблюдать яркие примеры
и другого рода. Когда на ленинградском "Музыкальном ринге" рок-публика
"рассчитывалась" с бардами. Честно говоря, не очень приятно было наблюдать,
как молодые полные апломба и непоколебимой уверенности в истинности своего
вкуса юноши оголтело набрасывались на постаревших, усталых людей, которые
пронесли через жизнь свою искренность и свою вышедшую из моды романтику.
Я ни в коем случае не хочу приравнивать, не хочу, чтобы прозвучало обидно,
но вот я слушала ваши песни, которые мне очень понравились, - чувства те
же. Те же чувства, которые переполняли этих несчастных бардов, которых
ваши поклонники старались затоптать всеми и силами. Музыка другая ритм
- другой, но слово, стих, выражающий чувство, - о том же. В чем тогда конфликт?
Вы понимаете?
- Думаю, что да. Их поэтический язык, язык
символов, образов, которые составляют песню, сейчас звучит фальшиво. И
то, что они продолжают это петь сегодня, не замечая фальши, рождает недоверие
и неприятие. Я не понимаю, как сегодня можно слушать песни о том, что все
замечательно, когда мы сидим в палатке, у костра, и до чего здорово, какая
у нас здесь любовь, дружба и так далее. Мало кто этому поверит. И не верят.
И правильно делают. Возможно, когда-то это было актуально и когда-то, быть
может, действительно молодежь сидела у костров и пела. Но сейчас
ведь они не верят во все то - в романтику стройотрядов и все
ей сопутствующее. Не верят! Потому что все это - прошло.
- А во что все же верят?
- Понимаете, нас действительно обманули
со всем этим.
- И вы ощущаете, как вас обманули?
- Конечно, ощущаю.
- А среди ваших знакомых есть люди того поколения
"от костра"?
- Есть. Но они... Это как раз те люди, которые
поняли, что уже - проехали... Ну, взять, например, Борю Гребенщикова, когда
он поет один с гитарой,или, ну, не знаю... Клячкина... Это же разных интересов
люди.
- Я недавно услышала, как Гребенщиков поет...
Вертинского. Замкнулся круг, да?
- Вот Вертинскому мы верим. Как человеку,
который душой чист. И в нем самом, в его стихах, песнях чувствуется искренняя
вера, без оттенка "коммерческого" характера.
- У вас не было мысли публиковать свои собственные
стихи?
- Нет, я считаю, что они должны звучать вместе
с музыкой, вернее даже, с группой. Последний же год я не занимался музыкой
вообще, а занимался съемками в кино.
- Вы имеете в виду фильм Сергей Соловьева
"Асса"
- И этот фильм, и документальные фильмы о
poке. Сейчас буду сниматься на "Казахфильме" в картине с рабочим названием
"Игла", главный герой - наркоман.
- Вам интересно это?
- Ну, как интересно? Конечно, попробовать
себя в кино интересно. Я думаю даже, что это - необходимо. Потому что если
я хочу (а я хочу) выходить на профессиональный уровень, если я хочу (а
я хочу) достичь равного диалога со зрителем, надо расширять поле своей
деятельности. Я не сторонник тех, кто утверждает: люди нас не понимают.
Значит, надо сделать что-то еще - чтобы поняли. Поэтому и стихи, и музыка,
и живопись, и кино мне нужны для того, чтобы проще было находить с людьми
общий язык. Я чувствую, что сейчас еще не всегда могу достичь понимания
с кем-то, особенно с людьми более старшего поколения. Мне трудно в этой
ситуации, потому что они по-другому мыслят. Естественно, люди и не могут
думать одинаково, но понимать друг друга - должны. На то он и люди.
Интервью газете "Молодой
ленинец" (6.05.1989)
- В песне "Фильмы" вы поете: "Оставь меня
в покое, не тронь мою душу". Вы действительно
замкнутый человек?
- Да, но все же эта песня юмористическая.
А вообще просто у любого человека есть люди, с которыми ему интересно разговаривать,
а есть - наоборот.
- Вы учились в художественном училище, а
стали музыкантом. Как это случилось?
- Просто надоело одно, захотелось делать
другое.
- После концерта памяти Александра Башлачева,
в котором не участвовала группа "Аквариум", в адрес Гребенщикова было сказано:
"Боб, ты предатель". Как вы к этому относитесь?
- Я не хочу браться кого-либо судить. Если
человек делает так, как я бы не сделал, все равно я не могу сказать, что
он неправ, предатель... Каждый сам творит свою биографию.
- А почему вы участвовали в этом концерте,
кем был для вас Башлачев?
- Приятелем... Мы очень хорошо относились
друг к другу, но не были особенно близкими друзьями.
- В последнее время в aдpec Константина Кинчева
все чаще раздается, что акцент в его песнях
смещается со слова "мы" на слово "я"...
- Я хорошо знаю Костю: он не болен "звездной
болезнью", у него другие причины. К тому же, когда речь идет о песнях,
я как раз сторонник слова "я". Оно честнее.
- Года полтора назад в передаче "До 1б и
старше" свой отказ от поездок за рубеж вы объяснили тем, что песни ваши
в первую очередь смысловые, иностранцы не поймут. Недавно вы вернулись
из Франции...
- Вы знаете, после этой передачи я как раз
подумал, что меня можно неправильно понять. Так и произошло, потому что
многие мне потом говорили: ты такой герой, отказываешься, все, кто ездит,
плохие, а сам... Но дело в том, что я имел ввиду то, что сейчас на Западе
очень сильна мода на Россию: на советскую символику и все остальное. Но
отношение ко всему этому очень несерьезное, как к матрешкам: мол, смотрите,
русские на гитарах играют, почти так же, как мы. И масса групп, используя
возможность, бросилась просто очертя голову за границу, сознательно идя
на то, что их там будут принимать на самых плохих условиях как финансовых,
так и концертных. Мне меньше всего хотелось выглядеть такой "матрешкой".
Ведь дело тут уже не столько в деньгах, сколько в престиже страны. Если
уж так хочется за рубеж, то лучше уж ехать туристом. Что касается нас,
мы все-таки совершили попытку сделать иначе. Во-первых, сначала выпустили
во Франции пластинку. Во-вторых, это было не просто мероприятие типа "Концерт
из России", а очень известный в
Европе фестиваль рок-музыки. Поэтому я решил
поехать и посмотреть, насколько можно установить коммуникацию. Не могу
сказать, что это было очень удачно, потому что от нас скорее ждали какой-то
русской экзотики, а увидели собственно рок-музыку. Да, и до этого мы еще
ездили в Данию. Там проводились концерты в фонд Армении, нас пригласили,
ну и тут отказаться было трудно. Хотя, скорее всего, я отказался бы при
других условиях.
- Недавно в Москве был фестиваль "Звуковой
дорожки", в котором участвовала масса разных групп. И вот что меня удивило:
народ очень бурно принимает Д.Маликова, Р.Жукова, "Сталкер", а, например,
"Урфин Джюс" или "Чайф" - гораздо прохладнее. Что это - настал век поп-музыки
или какой-то временный кризис?
- Я думаю, там была определенная публика,
большая часть которой пришла отдохнуть, послушать легкую музыку. И перестроиться
вот из этого состояния на состояние типа послушать и подумать тоже трудно.
- Как вы думаете, молодым талантам нужно
помогать или, как говорится, талант сам пробьет себе дорогу?
- Для настоящего музыканта обстоятельства
внешней жизни не имеют почти никакого значения. Ему для того, чтобы что-то
делать, нужен инструмент и больше ничего. Я знаю массу людей, которые говорят:
вот если бы у нac была аппаратура... У нашей группы аппаратуры нет вообще,
нет, кроме инструментов. Однако мы продолжаем что-то делать, а те сидят
и ждут, пока у них аппаратура появится.
- Какой сейчас статус у вашей группы?
- Никакого. Независимы. Ни на кого не работаем,
у нас нет никаких контрактов.
- О фильме "Игла"кинокритики
говорят как о явлении в кинематографе, мол, Цой создал новый
образ романтичного repоя.
- Вообще-то я не создавал ничего, просто
старался быть естественным.
- В "Acce" и
"Роке", допустим, вы были собой - рок-музыкантом. В "Игле" - актерская
работа. И все же сложилось впечатление, что роль написана именно для вас,
вы играли почти себя.
- В какой-то степени так оно и было. И все
же я позволил себе некоторые эксперименты. Ну, интересно иногда изобразить,
скажем, хама. Я в жизни вряд ли повел бы себя так. Но все равно это недалеко
уходит от реального персонажа, фильм делался без всяких костюмов и причесок.
Я как ходил по улице, так и входил в кадр. Фильм снимал мой приятель Рашид
Нугманов. Он позвонил мне и предложил эту работу. У нас был, конечно, первоначальный
литературный сценарий, потом Рашид написал режиссерский, со значительными
изменениями. В конце концов от оригинала не осталось почти ничего.
- Вы собираетесь еще сниматься в кино?
- В принципе мне было бы интересно, но это
не от меня зависит. У меня свои идеи относительно кинематографа, а у режиссера,
как правило, свои. После этих фильмов мне много предлагали сниматься, но
там я должен был действовать как профессиональный актер, носить какой-то
костюм, произносить реплики, полагающиеся по сценарию... Мне это неинтересно.
- В фильме "Рок" вы сказали примерно так:
я не знаю, чем буду заниматься завтра, но сегодня для меня рок - это то,
ради чего я пожертвовал бы всем. Некоторые первую часть этого высказывания
посчитали изменой...
- Изменой? Я просто был честен. Ведь может
наступить момент, когда я почувствую, что мне остается только повторяться.
Я перестану этим заниматься и считаю, что это не предательство, а, наоборот,
честный уход со сцены.
- Может ли материальная сторона жизни рок-музыканта
влиять на его творческое кредо?
- Это зависит от человека. Есть люди, которым
необходимо жить в хорошей квартире, иметь машину, дачу и так далее...
- У вас это есть?
- У меня нет... И один готов ради этого идти
на компромисс, а другой - нет. Когда я начинал заниматься рок-музыкой,
в последнюю очередь я думал о деньгах. Тогда было понятно, что, кроме неприятностей
(причем самых серьезных), за это ничего не получишь. Мы были значительно
беднее, чем могли бы быть, работая на каких-то работах... И все время сталкивались
с гонениями, были люди с совершенно испорченной репутацией.
- Почему в ваших песнях так много "ночи,
дождя, осени, падающих звезд"?
- Не знаю... Это из области анализа творчества,
а я им не занимаюсь.
- В "Советской культуре в статье "Лики русского
рока" было сказано: "Мир Цоя - братство одиночек, сплоченное отсутствием
выхода"...
- Это братство одиночек, но не сплоченное
отсутствием выхода. Выход реальный существует... Ну, об этом долго можно
рассказывать.
- Отражаются ли как-то на вашем творчестве
перемены в общественной жизни?
- А как они могут отражаться? Я же не певец
социального протеста, не пишу песен "на злобу дня".
- Вы поете: "Я один, но это не значит, что
я одинок". Вы действительно никогда не ощущаете
одиночества?
- Ну почему... Эта песня о конкретном состоянии,
там нет жизненной программы.
-Вы противоречивый человек?
- Нет, я совершенно монолитный.
- Во времена "подпольного" рока постоянные
гонения на рок-музыкантов заставляли их быть
героями. Теперь времена изменились, героизма
вроде уже и не требуется. Что же дальше? ..
- Не требуется? Сейчас его нужно еще больше.
Интервью газете "Советская
молодежь" (6.05.1989)
- Виктор, начнем сначала почему "Кино"?
- Когда мы придумывали зто название, нам
было по восемнадцать лет. Сейчас я даже не помню.
- Что побудило вас создать группу?
- Наличие некоторых песен. Я начал
их писать, они понравились моим друзьям, потом - друзьям моих друзей...
- Прежде чем вы получили официальное признание,
каков был ваш путь?
- Знаете, я никогда не шел тяжело, занимался
только тем, что нравилось. И был вполне доволен этим. Никогда не старался
добиться успеха любой ценой. Конечно, я рад, что очень многим людям нравятся
наши песни.
- Вы как-то сказали,что собирали в группу
"не музыкантов, самое первое -- друзей". Охарактеризуйте своих друзей.
- Я не могу как-то "анализировать" друзей.
У них есть и недостатки, и достоинства. Твоими друзьями они становятся
не потому, что обладают набором всех положительных качеств, а по каким-то
другим причинам.
- Кто близок вам из советских исполнителей?
- Я в хороших отношениях с Борей Гребенщиковым,
Костей Кинчевым, дружим с Андреем Макаревичем, хотя мы не так часто встречаемся.
- У вас были эстрадные кумиры?
- Никогда. Я не любил кого-то одного. Мне
нравились некоторые песни некоторых групп.
- Ваш имидж?
- У меня нет никакой установки на поведение.
Я веду себя так как считаю нужным, в любой ситуации.
- Артисту часто приходтся отказываться в
жизни от общедоступных благ и радостей. От чего приходится отказываться
вам?
- От удовольствия гулять по улице, жить в
одном и том же городе больше месяца. (Смеется).
- Как родители относятся к вашей работе?
- Сейчас они считают, что я занимаюсь своим
делом. Наверное, они так считали не всегда.
- А они бывают на ваших концертах?
- По-моему, были один или два раза.
- Кто-то из кинокритиков отметил, что ваш
герой в фильме "Игла" единственный в отечественном кино не тяготится своим
одиночествоми этим привлекает.
- Пожалуй. Герой этого фильма в каком-то
смысле - человек ниоткуда. Он мне очень близок по духу. Я в принципе ничего
не играл, а старался вести себя так, как бы я мог себя повести в такой
ситуации, но в рамках сценария, конечно.
- Вы стремитесь создать какой-либо образ
на сцене?
- Я ничего не "создаю", просто выхожу на
сцену и пою. Я сам - образ. (Смеется).
- "Перемен требуют наши сердца!" -- поете
вы, зрители вторят. Что бы вы хотели изменить в жизни?
- Каждый человек должен изменить прежде всегосвою
жизнь и себя.. Это сложный вопрос. Я не считаю, что одному человеку под
силу изменить жизнь как таковую.
- В жизни вы борец за перемены?
- Я не считаю себя борцом. Я пою песни. Пою
о том, что мне нравится или нет, о том, что меня волнует.
- Как появляются ваши песни?
- Это для меня загадка... Я не знаю... Я
начинаю играть. Потом появляются какие-то слова...
- Ленинградской газетой "Смена" вы названы
лучшим рок-поэтом 1988 года. В чем, по-вашему,
отличие рок-поэзии от поэзии вообще?
- Не знаю, насколько точен этот термин. Я
не могу рассматривать тексты своих песен в отрыве от музыки, считаю, что
они очень многое таким образом теряют.
- Что главное для вас сегодня?
- Сохранить внутреннюю свободу.
- Виктор, сейчас во время выступлений вы
исполняете не все свои песни. Чем это объясняется?
- Какие-то песни со временем теряют актуальность.
Мне самому они уже неинтересны. Я пою только тогда, когда мне интересно
петь.
- Группа "Кино" - во главе отечественных
хит-парадов. Чего бы вы еще хотели достичь?
- Мы никогда не стремились к популярности.
Мы никогда не задумываемся, в каком стиле мы играем и как долго будем популярны.
Играть и любить это дело - важно для нас прежде всего. Как только перестанет
быть важным, мы уйдем со сцены.
- Проблемы сегодняшнего "Кино"?
- Проблема в том, что нам приходится сейчас
много работать, а зто требует большой собранности.
- Группа работает под эгидой ленинградской
студии "Бенефис". Что это за организация?
- Чисто административная организация, которая,
собственно, для нас является некоторой формой прикрытия, чтобы мы не были
"KИHO ниоткуда".
- Есть ли приглашения за границу?
- Довольно много. Но мы тщательно просеиваем
их, потому что сейчас все "русское" там очень модно. Мы же ездим довольно
редко.
- Где вы побывали?
- В Дании, Франции, Америке.
- И как принимают "Кино"?
- С озадаченным лицом: видя, что мы такие
же как они, и не в косоворотках, без балалаек...
- Гастроли по Союзу продолжаются?
- Да, сейчас мы хотим поездить.
- А в Риге будете?
- У нас не было приглашений. Обычно нас зовут
- мы едем. Из Риги нас пока никто не звал.
- Что нового приготовило "Кино" поклонникам?
- Записан новый альбом. Как назвать, пока
не решили.
- Вы довольны своей жизнью?
- Я не думаю, чтобы человек мог действительно
быть доволен жизнью... С другой стороны, я был всегда доволен ею. И когда
работал в котельной и бросал уголь в печь, я был доволен жизнью. И сейчас
тоже.
- Пожелания читателям?
- Удачи!
- В особенности -тем, кому сегодня 15 - 17
лет?
- Думаю, любой подросток мечтает самоутвердиться.
Я никогда никого не учу. Я могу пожелать только удачи!
Интервью бюллетеню "Новый фильм" (Алма-Ата)
-Виктор, с чего началось ваше увлечение музыкой?
-Конечно, с гитары. Я не избег общей участи
мальчишек моего возраста, схваченных желанием овладеть столь престижным в те годы
инструментом. Мне было четырнадцть лет, и занимался я тогда в художественном
училище, но постепенно, как ни странно, бесперспективное занятие рок-музыкой
взяло верх. Я бросил свои живописные начинания и стал писать песни.
Мечтал собрать музыкантов и создать группу. В 1982 году руководитель "Аквариума"
Борис Гребенщиков послушал мои песни, они ему понравились, и он помог записать
первый магнитофонный альбом, который очень быстро из рук в руки разошелся по всей
стране.
-Стала ли ваша группа теперь профессиональной?
-Пока нет. Но в скором времени, возможно,
произойдут изменения. Сейчас, когда многие коллективы переходят на новую систему
хозяйствования, мы могли бы ездить с концертами по стране, иметь, допустим,
свой счет в банке. Хотя теперь практически мы можем играть почти все, что
хотим, а музыка для нас всегда была основным делом. Правда, оно не давало средств
к материальному существованию, поэтому все мы еще где-то работали, я, например,
в кочегарке. Занятие это довольно распостраненное среди самодеятельных музыкантов,
дающее немного денег, но много свободного времени.
-Всякое творчество, и ваше в том числе, -
способ выражения мироощущения, миропонимания...
-У меня есть свои жизненные принципы, основываясь
на которых я пишу об окружающей меня жизни, о волнующих проблемах.
Важно лишь быть не тем или другим, а только самим собой. Пусть для кого-то
странным, смешным, неприемлемым, а для кого-то замечательным,
но только собою. А рок-музыка для меня, так же, как и для огромной массы молодежи,
совершенно естественная и органичная форма самовыражения. В ней нет
ничего конъюктурного, заказного. Только ты, твоя совесть - твой главный критик и
цензор. И эту позицию не надо афишировать на каждом углу. Ее нужно просто реализовать,
воплотить в песне. Как показало время, появилось не случайное поветрие моды, а социальное
явление - современная музыка. Причем, как мне кажется, с довольно-таки
размытыми жанровыми границами. Я, например, часто выступаю и как автор-исполнитель.
Вообще для меня есть просто песня. Можно ее петь одному под гитару, можно
группой, можно - в сопровождении оркестра из трехсот человек. Это неважно...
-Как вы пишите свои песни?
-Беру гитару, начинаю играть. Складывается
стихотворный размер, потом строчки начинают обрастать фразами. И наоборот...
-Почему до сих пор есть противники рок-музыки?
-Новое всегда находится в конфликте со старым.
Это естественно. Ироничный, иногда агрессивный,
искренний и свободный самодеятельный рок никогда не был фальшивым. Противопоставление его духовной глухоте, бездарности,
скуке, благополучному мироощущению обывателей и послужило, вероятно,
, причиной неприязни многих к року. Самодеятельные группы не имели возможности
приобрести дорогостоящую технику, инструменты, записываться в специальных
студиях, но пели то, что думали, честно и бескомпромиссно. Конечно, можно
ругать ребят за серьги в ушах, заклепки, цепи, причудливые прически. Но если разобраться,
эти внешние проявления вызваны протестом против традиционного мышления,
образа жизни, культуры. Насколько я знаю свою аудиторию, там плохих людей не
больше, чем в любой другой. А молодые музыканты вовсе не разрушители или хулиганы
от искусства, а скорее его хранители. Ведь в сложное время, во многом лживое и
циничное, именно они сумели сберечь в своем искусстве радость живой жизни, индивидуальность,
неприятие конформизма, протест против псевдоценностей.
-А как вы пришли в кино?
-Пригласили. Сначала в Киев на музыкалный
фильм "Конец каникул". В нем учавствовала вся наша группа. Сыграл там
главную роль и написал пять песен, затем появился Рашид, и была работа о ленинградском
роке - фильм "Йя-хха!". Снялся также у Соловьева в "Ассе" и в фильме Алексея Учителя
"Семь нот для размышлений", тоже о рок-музыке.
-Рашид почему вы остановили свой выбор именно
на Викторе? (Это уже вопрос режиссеру Нугманову)
-Собственно, выбора и не было. Как только
прочитал сценарий, понял, что это должен играть только Виктор. И не потому, что он
единственный выразитель самочувствия современной молодежи или хотел воспользоваться
модным имиджем популярного рок-музыканта, чтобы обеспечить успех фильму.
Он нужен мне прежде всего как личность, талантливый человек. Нас связывают
давняя дружба и взаимопонимание, поэтому творческих разногласий в процессе
работы не возникает. Мы много беседуем, обсуждаем и в результате, как правило, приходим
к единому решению. Система работы, которую ме предпочитаем, предполагает
большую долю импровизации, и благодаря Виктору часто находится неожиданный
подтекст, нюанс, иное решение сцены. Этим фильмом мы не иллюстрируем свое
мировоззрение, свои идеи, а хотим попытаться вместе со зрителями понять этот
мир.
-Виктор, поете ли вы в этом фильме?
-В кадре - нет. Но, видимо. напишу несколько
песен для фильма. Я достаточно давно играю и пою и примерно знаю реакцию зала
на ту или иную песню, а вот попробовать себя в совершенно другом качестве и попытаться
добиться желаемого весьма заманчиво. В последние годы получается так, что я постоянно
занят в съемках, заканчивается одна картина и тут же начинается другая.
-Не будет ли кино доминировать в вашем творчестве?
-Не думаю. Потому что противник перевоплощения.
Главное, оставаться самим собой, а это невозможно для профессионального актера.
Хотя трудно загадывать наперед. Мне кажется, кино и музыка, дополняя друг
друга, могут сосуществовать в моей жизни.
Март 1988 г.
Интервью газете "Аргументы и факты", #39, 1987.
-Виктор, с какого времени существует группа?
-Все, собственно, началось в 1982 году,
когда появился первый так называемый альбом песен.
Ну, тогда группы как таковой не было, я практически
выступал как автор-испольнитель, помогали друзья-музыканты из "Аквариума"
и других групп.
-А на каких правах сегодня выступает группа?
-На правах самодеятельности. Мы прикреплены
к Ленинградскому рок-клубу, там прослушиваются программы, там мы получаем разрешения на выступления.
-Не тормозит ли такое положение творчество?
-Нет, наоборот, мы сейчас практически можем
играть столько, сколько хотим. Правда, поскольку это - самодеятельность,
то игра не может быть источником, скажем так, пропитания. Поэтому мы все еще
где-то работаем. Я, например, в котельной кочегаром.
-А где репетирует группа "Кино"?
-Где угодно. На квартирах, например. У нас
нет условий для работы, нет своей аппараруры, только инструменты - и все. Безусловно,
это может быть и импульсом к творчеству, но в первую очередь это отражается
на качестве. Если бы у нас были помещения, аппаратура, оператор, тогда можно
работать уже со звуком. А так пока слушателю приходится самому додумывать, как
это должно бы, в принципе, звучать.
-Есть точка зрения, что на первом месте в
советском роке - музыка, а слова не столь важны. Так, например, считает руководитель
группы "Поп-механика" Сергей Курехин. А какова ваша точка зрения?
-Я считаю, что слова играют огромную роль.
Очень часто бывает, что тексты доминируют над музыкой. И это, в пронципе,
единственнщй путь для самодеятельных групп, чтобы хоть как-то выжить, поскольку
при современном уровне развития воспроизводящей, звукозаписывающей техники
мы не можем конкурировать с западными музыкантами, которые имеют возможность
записываться в специальных студиях, делать музыку гораздо более качественную.
Самодеятельные музыканты просто не в состоянии приобрести всю эту
технику, инструменты, ведь это очень дорого, и мы оказываемся неконкурентоспособными
даже с отечественными профессиональными группами. А если бы у нас
еще тексты были слабые, то нас бы просто никто не слушал.
-Нередко случается, что, как только какая-нибудь
группа становится профессиональной, от нее отворачивается половина поклонников.
-Вероятно, это произходит из-за того, что
в подобной ситуации группа идет на компромисс. Нам за честность могут простить
практически всё: и, скажем, недостаточно профессиональную игру, и даже
недостаточно профессиональные стихи. Этому есть масса примеров. Но когда пропадает
честность - уже ничего не прощают.
-А не получается так, что исполнитель считает
себя честным, а на деле...
-Можно считать себя честным сколько угодно.
Главное в том, считают ли тебя честным остальные. Человеку же, который заведомо
пишет музыку для того, чтобы жить в достатке, но поет о том, что он борец
за идею,- просто не верят.
-Почему рок-музыка до сих пор встречает сопротивление?
-Потому что человек, который делает
что-то новое, всегда воюет с чем-то старым. Он постоянно находится в
конфликте. Это, как правило, всегда несколько рискованно.
Но культ посредственности, о котором сейчас
много говорят, возник как раз по логике "как бы чего
не вышло" и "пусть это не лучше, что есть, но зато всё будет спокойно".
И тот, кто попадает в эту систему, уже автоматически
подгоняется под средний общий у
|
| Категория: Мои статьи | Добавил: ТиМ (28.10.2007)
|
| Просмотров: 2143 | Комментарии: 1
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
| Форма входа |
|
|
| Поиск |
|
|
|
| Друзья сайта |
|
|
| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
|
