В разговорах о рок-музыке в ходу слово "романтика". Особенно настойчиво оно звучит применительно к В.Цою, которого охотно именуют "последним героем", даже последним романтиком. Слово неудачное, скомпрометированное романтикой революционной, всевозможными "прометеями" и "соколами" социалистической пропаганды. Это все чувствуют, но все же пользуются словом "романтик" за неимением другого, которым можно
было бы выразить особенность "группы крови" альбомов В.Цоя.
В старину слово "кровь" кроме всего самоочевидного означало еще и "род, племя, поколение". Мандельштам сказал о современниках -"До чего они венозны, // И до чего им нужен кислород". Через пол-сотни лет черная, уносящая обветшавшую плоть (уголь) в сердце, кровь поколения "взыграла" в рок-музыке, в частности, группы "Кино". Картина существования рисована углем - "вода здесь горька, // Ты не можешь здесь спать, Ты не хочешь здесь жить". Общее ощущение - жизни не в своей стране, в чужом дому, на положении бедного родственника,"седьмой воды на киселе" к преуспевающим потомкам победившего пролетариата:"Все люди братья мы - седьмая вода// И мы едем не зная зачем и куда". Насилие и вранье государства порождало чувство тяжелой болезни: "Мама я знаю мы все сошли с ума". Венозная кровь циркулировала в большом кровеобороте страны. Не для того ли, чтобы научиться выжигать уголь из крови, судьба провела Цоя через самую настоящую кочегарку. Там отогревались, там пили и пели. Это был тот "низ", где спокон веку царили площадная речь и смех. "Исчадья мастерских, мы трезвости не терпим" (Пастернак). Трезвости действительно не терпели и потешались над серьезностью правившего страной порядка, не щадя ни других, ни себя. В первых альбомах В.Цоя таковы "Алюминиевые огурцы", пара "Бездельников", "Транкилизатор" и пр. В чистом виде, полная самоидентификация с шутом и клоуном - "Ария мистера X" ("Начальник Камчатки").
Даже по перечисленным песням видно, что царицей мира группа "Кино" выбрала Иронию. Эта богиня смотрит в оба, но каждый глаз дает свое изображение действительности: один - какой она себя пропагандирует, другой - какова на самом деле. Отсюда столь частый у Цоя прием построения стиха на антиномиях:

Мы хотели пить - не было воды

Мы хотели света - не было звезды...

Мы хотели песен - не было слов

Мы хотели спать - не было снов

Мы носили траур - оркестр играл туш.

Эти "жалобы" можно воспринять в узком смысле всем понятной иронии над обществом, строившемся для человека, но постореннном не для него. Дело, однако, серьезнее.

Первая строка не случайно почти повторяет Франсуа Вийона ("От жажды умираю над ручьем"), выраженное в них чувство разлада между запросами душевной жизни и человеческого существования старее возраста рок-певца. Не только страна, в которой черт надоумил родиться с умом и талантом, требовала понять, что происходит, само бытие в этом мире проблематично.

Возьмем песню из первого Альбома "45", менее всего цитируемую -"Дерево":

Мне кажется что это мой дом

Мне кажется что это мой друг

Я посадил дерево...

Мне кажется это мой мир

Мне кажется это мой сын

Я посадио дерево.

Песня построена на передаваемой из рода в род мудрости о самом важном в короткой человеческой жизни - посадить дерево, построить дом, родить сына. Одну из красивых метафор, бесчисленных выспренных "мудростей востока" Цой принимает в первичном, реальнм смысле. Простак? Романтик, витающий